Хочешь, докажу, что смех – это то же самое, что и торт?

Хочешь, докажу, что смех – это то же самое, что и  торт? Честно. Не хочешь, все равно докажу.

Вот смотри: берем среднестатистический такой торт. Не тот, что за 5 дней твоих рабочих смен, ну или за целую стипендию, но и не за стоимость лаврового листа. Взяли. Он красивый, обвитый розочками и крендельками (которые, черт пойми, как делают кондитеры), невообразимо пахнущий ванилью и сливочным кремом. Да, и даже если ты буквально 5 минут назад клялся миру и себе больше ничего не пихать в рот после этой последней куриной ножки, борща и оливье, то все равно рука по гипнотическому мановению потянется к ложке, что вцепится своими серебряными зубками в лакомый кусок. Магия.

Далее магия либо перевоплощается в волшебство, когда ты, почувствовав нежный бисквит и заварной крем, жмуришь глаза от удовольствия, как мартовский кот от солнца. Либо магия оказывается дешевым фокусом и в твоей голове возникает диссонанс, вызванный обманом зрения и реалиями вкусовых рецепторов. Оказывается, что тесто суховато, крем похож на крем для рук, а этикетка с датой выпуска похоже переклеена каким-то бэд-боеем.

А так же и смех: он всегда приятен на слух, всегда его сопровождает очаровательная улыбка и прищур глаз. Но не всегда за ним стоит искренность. Если в слове «искренность» допустить 9 ошибок, то получится слово «ханжество». Вот так. Единственное, что смех нельзя с легкостью положить на ложку и проверить его на вкус. Зато его можно записать в память и прокрутить на кассете интуиции, которую мы, к сожалению, так часто не слушаем.

Поэтому знаешь, что? Смейся искренно. И, может, тебе это кажется не таким уж и важным, ведь смех это не лживые слова или плохие поступки, но ведь и капля дегтя, по сути, ерунда, но ты же прекрасно понимаешь, что она делает с бочкой меда.

Екатерина Липатова