Миротворец
Мечта
Он, как и все мальчишки своего времени, мечтал стать космонавтом, геологом либо полярником. Рос незаметным среди сверстников, обычным пацаном, отличаясь лишь неуемной страстью к чтению. В те не очень далёкие от нас годы за хорошей книжкой в библиотеках стояли, что называется, «в очередь». Фильмы о приключениях собирали аншлаги в залах кинотеатров. Мама Сергея работала учительницей, а его видела в мечтах инженером, который придет на завод к отцу, всю жизнь проработавшему на одном месте – волочильщиком на металлургическом предприятии. Не поступив в первый год после окончания школы в УПИ, Сергей пошёл в армию. С тех пор близко и не очень знавшие его люди надолго про него забыли. Прошли годы...
Встреча
Человек стоял возле своего джипа, несмотря на жару, одетый во всё чёрное. Моложавый, подтянутый, с короткой стрижкой и шрамом на щеке, невольно притягивая внимание окружающих. Поймав мой взгляд, кивнул, подошёл ближе, снял очки с темными стеклами: «Меня никто не узнаёт. И это в родном городе. Неужели и ты не помнишь?» Назвался. Оказалось, что учились в одной школе. Смутно припомнился скромный симпатичный паренёк, ударник учёбы, спортсмен. Но глаза отказывались верить тому, что видели. Этот мужчина, что назвал себя Сергеем, смотрел иначе, чем тот, образ которого всплыл из глубин памяти. «Юноша из прошлого» смотрел тепло и по-доброму. «Сегодняшний взрослый мужчина» взирал на окружающий мир холодно и с нечеловеческой жестокостью.
Тщетно пытаясь скрыть потрясение, пробормотала что-то о его «отрицательном обаянии». Разговорились… Возможно нахлынувшие воспоминания о юности, о школьных товарищах вызвали у него потребность к общению.
Преодоление
Сергей, воспитанный на книжных и киношных подвигах, ненавидел в детстве несправедливость. Мог заплакать над подбитой хулиганом из рогатки птичкой. Всегда заступался за тех, кто нуждался в защите. Не обижал слабых. Попав в армию в элитные воздушно-десантные войска, неожиданно столкнулся с «дедовщиной». Как и положено первогодку, поначалу решил приспособиться и перетерпеть. Но зачастую армейская судьба устроена таким образом, что, зажав человека в свои «тиски», она гнёт и ломает его, словно проверяя на прочность.
- В какой-то момент, - рассказывает Сергей – придирки сержанта довели меня до белого каления. Скрашивая себе серые армейские будни, тот усердно занимался лично со мной «строевой и физической подготовкой». Однажды целый час на раскаленном плацу я ходил «строем», «тянул ножку», делал повороты «кругом» и выполнял разные подобные глупости. Командир отделения проходил мимо нас пару-тройку раз, абсолютно не реагируя на развлечения сержанта, словно всё было в порядке вещей. С меня сошло сто потов, но я, стиснув зубы, терпел. Но чувствовал, что откуда-то изнутри во мне поднимается злоба…
Под дурашливый счёт мучителя я отжался 100 раз от асфальта, обжигая ладони. Примерно в середине цикла отжиманий у меня словно открылось «второе дыхание», и я уже не чувствовал усталости. Окончив упражнение, легко, будто кто-то меня рывком поднял за шиворот, я вспрыгнул на ноги и медленно, не торопясь, пошёл к сержанту. Шёл, наверно, секунд пять-шесть, но расстояние между нами не сокращалось, а словно сжималось.
Никогда не забуду его лица – оно белело на глазах, сержант смотрел куда-то мне за спину, как будто он увидел нечто ужасное. Как потом рассказывали, полузадушенного растерзанного парня едва откачали в санчасти, с трудом вырвав из моих рук.
Что я чувствовал? Жажду… Наверное, что-то перемкнуло в моём сознании, разрушив некое табу, и я понял, что был готов его убить. Отделался отсидкой на «губе»: сержант наотрез отказался от объяснения, я тоже. Оставшиеся «деды» были снисходительны и даже в чем-то предупредительны ко мне.
Спустя месяц мы в первый раз должны были прыгать с парашютом. Летим в самолёте, а в салоне – вонь ужасная - все боятся, «газуют» по-чёрному… Инструктор встал у открытого люка, нас построил, рассчитал, затем: «Первый пошёл, второй…» и хорошим пинком в зад проводил каждого на свидание с бездной. Я, получив положенный «пендель» в придачу с теплыми напутственными (непечатными) словами, вылетел из люка, как пробка из бутылки шампанского и …полетел, подхваченный воздушным потоком. Парю в небе и вдруг понял, что перестал бояться. Всего и навсегда. Конечно, в минуты опасности возникало чувство осторожности, но это совсем другое дело.
Перемены
- Не поверишь, - продолжает Сергей – но мне стала нравиться служба. Бежишь десятикилометровый кросс по пересечённой местности с полной боевой выкладкой, горячий пот застилает глаза, лёгкие готовы лопнуть от нагрузки. Затем на «автопилоте» преодолеваешь полосу препятствий, настоящую «сволочь», как мы её называли. Выматываешься, как без рук, без ног остаёшься – никаких ощущений. Зато потом! В казарме скидываешь пропотевшую насквозь одежду на пол, шлёпаешь босиком в душ, перебрасываясь на ходу шуточками с товарищами. Струями воды смываешь грязь и усталость, докрасна растираешься жёстким полотенцем. Переодеваешься, и – в спортивный зал. Каратэ официально было запрещено в Союзе, но нас ему учили, что называется, на совесть. И так каждый день с утра до вечера как заведённые! Прыжки с парашютом, кстати, все ожидали с нетерпеньем, тем более что нам за них платили. Как считаешь, адреналиновая зависимость существует?
Кстати, кормили нас «на убой». Мышцы моментально наросли на наших по-мальчишески щуплых телах. Со временем почувствовал, что не хочется ехать домой, учиться на инженера. В общем, из нашего подразделения пятерых отобрали на сверхсрочную службу. С нами заключили контракт, и отправили в «учебку».
Скажу кратко: порой всё, чему нас там учили, выходило за пределы человеческих возможностей. Мы, наверно, неофициально поставили кучу рекордов по бегу, по метанию, по прыжкам, по стрельбе и тому подобному.
Наёмник
- Не могу себе представить, как ранним утром подхожу к проходной родного завода, а после смены иду выпить пива или, укрывшись газетой, сплю на диване под телевизор. Или нет, вот картинка: приехал с «оптовки» и раскладываю шоколадки - жвачки в ларьке. Ещё лучше бы наверно было мечтать, как я весь «прикинутый» торгую шпалами, там, металлом каким-нибудь и думаю, как поменять «крузак» с синего на зелёный…
- Ты по-другому состоялся, да?
- Возможно. Перед тобой готовый продукт милитаризированного государства, переставшего таковым быть после перестройки. Мы, это уже не секрет, активно вмешивались в зоны конфликтов, причём в любой точке земного шара. Я занимался «миротворчеством» в Анголе, Югославии, Албании, Вьетнаме, Армении, Корее. Короче, везде. «Я другой такой страны не знаю, где бы мирно прожил человек», - наша отрядная поговорка.
- Ты и Афганистан прошёл?
- Нет, я служил в спецподразделениях по контракту. Нам платили хорошие деньги, и мы воевали на той стороне, что нас нанимала. Через афганскую «мясорубку» прошли мальчишки, выполнявшие, как им думалось, интернациональный долг. Про Чечню не спрашивай. Там я не был. В ней тоже есть наёмники. Очень часто – «пофигисты», за 200 «баксов» в месяц сующие головы в пекло. Это политика, рассказать о ней смогу, когда события станут историей.
- Сергей, что запомнилось?
- Всё смешалось… Кровь, ранения и смерти товарищей, взрывы бомб, автоматные очереди, резня. Страны запомнилась не достопримечательностями, а исходом военных действий. Не было зданий – были «объекты», не было людей – были «бандиты». Жизнь проходила в разъездах, перелётах, марш-бросках. Иной раз мне кажется, что смог пройти как по лезвию бритвы между состояниями жизни и смерти. Десантируешься, допустим, на «точку», а земля встречает свинцовыми плевками из ощетинившихся автоматных рыл. Жив остаешься чудом.
И запах крови – его ни с чем не спутаешь. Густой, плотный, от него ноздри раздуваются как у хищников, адреналин прямо вскипает в жилах. Первое время у многих сослуживцев выворачивало нутро при виде растерзанных тел. Я видел в Косово, как раненый в живот человек бежал по полю, а его кишки бесконечной лентой разматывались за ним вслед. В каждом населенном пункте, куда приходили миротворцы, их встречало дикое зрелище снарядных воронок с частями разорванных тел.
- Можно ли это вынести и не «слететь с катушек»?
- Конечно, психика изменилась, покалечилась... Мир в наших глазах становился расщеплённым. Оправдывалось то, что осуждалось раньше. Не случайно ведь сказано: одно убийство – трагедия, а тысячи – уже статистика.
По молодости мною двигал азарт, жажда приключений, которых не сыщешь в нашей провинции. И ещё я думал, вот «заработаю» денег, куплю квартиру, женюсь... Были хорошие женщины, хочется думать, что где-то есть дети. Но дело не в деньгах. Оказалось, всё лежит гораздо глубже.
Я – воин. В этом смысл моей жизни. В отпуске могу провести где-нибудь на море или в лесу не более трёх дней. Когда после ранения был вынужден некоторое время пожить дома, то начал зверски пить водку, заполняя внезапно образовавшуюся пустоту.
И со временем мне стало казаться (пожалуйста, воспринимай без иронии), что я и мне подобные люди наделены особой миссией. Мы порой попадали в такие «горячие» точки, что после них ад мог бы показаться нестрашным… Иногда даже возникало ощущение, что какие-то силы стоят на нашей стороне.
- А если конкретно?
- Ну, например, приезжая на место предполагаемых боевых действий, внезапно осознаёшь, что резко обостряются зрение и слух. Тело уже тебе не подчиняется. Оно начинает жить своей жизнью, само находит места, где укрыться, за какие-то доли секунд до того, как вопьётся пуля, внезапно перебегает, перекатывается или переползает. Полностью работают инстинкты. И хотя нас тестируют психологи и не находят отклонений, не знаю, чем объяснить, но среди нас был паренёк, который чуял опасность по запаху. Вроде кругом «чисто», ни шороха, ни звука, а Венька шепчет, что «палёным мясом пахнет». Ни разу не ошибся.
- И кто ты – архангел жизни или смерти?
- Ну, даёшь! Я ведь над этим никогда не задумывался. Сам не пойму, с чего меня на разговоры «за жизнь» потянуло.
- Возможно, появилась потребность «излить душу». Потому что груз, который она приняла на себя, скоро будет невыносим.
- Имеешь в виду мои грехи?
- Пожалуй…
- «Не судите, да не судимы будете». Так говорится? Я уже отслужил положенный срок, даже считаюсь таким вот молодым пенсионером. Чем могу заняться? «Груши околачивать» не хочется. Телохранителем – не востребован. Охранником в «Икею» - смешно! Подлечился. Повидал в родном городе родственников. На днях пройду медкомиссию для службы в новой «горячей точке». Миротворцы не менее нужны, чем менеджеры. Даже если бы и хотел набело переписать свою жизнь, думаю, что не сумел бы прожить иначе. Есть вещи, которые сильнее меня. Не надо думать, будто мы правим миром. Это он вертит нами, как «собака хвостом».
Послесловие
- Сергей, я тебе звоню, чтобы прочесть то, что записала.
- Хорошо. Вычеркни, убери из текста то, что откровенно шокирует. Реальность порой бывает страшнее, чем можешь себе представить. Побереги нервы читателей.
Кстати, вначале что-то говорилось о птичках. С чего ты взяла, будто я мог заплакать?!
Светлана Муганцева
психолог-психоаналитик
290-95-75
фото с сайта:http://www.armyromantic.ru/romantika/23_armia_v_siluetah_b.htm